Anchan's Journal

Я вчера где-то в сети накопала длинные и умные разговоры про историю жанра ужастиков в связи с эволюцией того, чего мы боимся, через призму мирового кино. И там была эта идея. То, чего до колик боялись современники Мэри Шелли для нас сперва перестало быть страшным, так как страх переместился извне вовнутрь. Инаковость теперь не пытается откусить тебе башку, прыгнув на спину с дерева в Альпах. Инаковость прорывается изнутри, в одночасье, из твоего чрева, закусывая окружающими. После чего вежливым тоном сообщает тебе, что в течение инкубационного периода ты уже перезаразил весь корабль. Это даже страшнее, чем проникающая радиация в глюках на тему "а потом была третья мировая, после чего настало утро и мы выглянули из бункера". В результате монстр Мэри Шелли теперь - квинтессенция романтического персонажа, не хуже Франсуа Вийона. А что!.. Нищий философ-софист, обреченный на одиночество, слишком ужасный в своем квазимодстве, чтобы надеяться не то что на любовь, но хотя бы на понимание любого человеческого существа, за исключением слепого философа-гуманиста Де Лейси... Осталось только прицепить вампирьи крылышки, обречь героя на бессмертие, после чего обнять и плакать.

Барк, ты все равно меня раззадорил. Посмотрю на Де Ниро в роли Чучелка. Сегодня же вечером - вот дитятко уложу и посмотрю. Если будет хоть одна свежая мысль в голове - завтра отпишусь.